Мастер клинков. Начало пути - Страница 62

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво ответил Рон. – Тогда нужно из деревни гнать сюда подводы, предварительно почистив дорогу от ловушек. Только времени это займёт многовато.

– Тогда сделаем так: я отправляюсь в деревню, чтобы пригнать подводы, а ты тем временем разденешь всех наёмников, вырежешь все болты и стащишь тела в кучу? – попытался увильнуть я от мерзкой операции. Раздевать мертвецов, да ещё и с учётом того, что не все из них были целыми, стало бы слишком серьёзным испытанием для моего желудка и нервов.

– Ага, сейчас, хочешь всю грязную работу мне оставить? – возмутился Рон. – Твой план, тебе и устранять последствия! Чтобы знал, что сражения – это не цветочки нюхать и не на коне гарцевать перед дамочками.

– Ну чего ты заладил, Рон, – устало ответил я, – я уже понял всё, не надо мне по пять раз повторять одно и тоже.

Нубиец искоса посмотрел на меня и сказал.

– Давай их раздевать, а Дарин сам догадается, что нам нужна помощь в захоронении, пришлёт людей. Уж кто-кто, а гном то лучше нас с тобой знает, что такое сражения.

Я вцепился в его слова.

– Рон, ты что-то знаешь о Дарине? Расскажи, пожалуйста, а то от него ничего не услышишь.

Нубиец задумался, но ответил.

– Не думаю, что это такая большая тайна, да и знаю я немного. Чтобы ты знал – Дарин, сын Дарта, известная в определённых кругах личность. Один из старейших гномьих боевых танов, он участвовал в Первой и Второй войне магов, возглавлял хирд своего Рода, Серебряных топоров.

После войны возглавлял посольство гномов в нашей столице. Был обвинён Паладинами в пособничестве Неназываемым и чуть было не попал на плаху. Только то, что барон Крон оттянул время казни, позволило королю гномов вызволить его из плена. Именно после этого инцидента отношения между Шамором и Подгорным престолом окончательно испортились, а гному пришлось удалить кисти рук, так как, когда его пытали, палач перестарался, и пальцы на руках у гнома начали отмирать.

Когда ему удалили кисти, он хотел покончить с собой, но барон не позволил ему это сделать и забрал к себе в замок. Будучи обязан барону за спасение, а ещё потому, что барон попросил его, Дарин не стал повторять попыток к самоубийству.

Король гномов был в ярости из-за того, что его подданного Нумед III отдал в руки Паладинов. Когда скандал набрал обороты, Нумед просто сказал, всё произошло без его ведома, и весь гнев гномов пал на священников и Паладинов. Им по сей день, под страхом смерти, запрещён въезд на территорию, контролируемую гномами.

Сколько раз король посылал послов к гномам – всё было бесполезно, Торгидор либо не впускал их в страну, либо отрубал им кисти и отправлял изувеченных послов назад. Так что, Макс, шумиха тогда была большая, и вокруг Дарина, и вокруг церкви. Самое интересное, что в результате этой истории выиграли только гномы. Поскольку торговля между нашими королевствами полностью заглохла, то всё оружие и брони гномьей ковки завозятся в Шамор либо через Газар, либо через Тарон. Такой обходной путь настолько удорожил изделия гномов, что сейчас просто невозможно купить настоящий меч, сделанный руками гномов, зато подделок на рынке полным-полно. Те же дворяне, которые хотят заиметь отличное оружие и доспех, едут на рынки Газара или Тарона, только там можно встретить гномов-оружейников.

– Вот такие дела, Макс, творились совсем недавно, – закончил Рон свой рассказ, переворачивая очередной труп и снимая с него кольчугу.

Я слушал его открыв рот. Я даже и не знал, что Дарин такая знаменитость, по его поведению и не скажешь, что он был послом при королевском дворе, да к тому же и предводителем хирда.

– Круто, – высказался я, помогая Рону раздевать наёмника, убитого нашим болтом.

Как бы я за сегодняшний день не устал, но продолжал вместе с Роном до самых сумерек раздевать наёмников, откладывая отдельно оружие, брони и просто трупы. Есть хотелось зверски, и руки меня уже почти не слушались, но поскольку Рон не переставал работать, то и я не мог остановиться.

Закончили мы работу, когда наступила почти полная темень, только бледный свет двух лун освещал полянку, на которой мы трудились.

– Ну, вот и всё, осталось дождаться приезда наших, – закончил нубиец, почистив руки в чистом снеге и вытерев их об относительно чистую попону одной из убитых лошадей.

– У тебя поесть ничего нету? – в надежде спросил я.

– У меня нет, а вот у них есть, надо только в сумках пошарить, – кивнул Рон на седельные сумки дохлых лошадей.

Только от одной мысли, что нужно собирать еду с погибших лошадей, да к тому же и в окружении трупов, меня вывернуло наизнанку.

– Значит, есть ты не очень хочешь, – с усмешкой заключил Рон, глядя на моё перекосившееся лицо.

– Да ну тебя, – разозлился я, вытирая лицо снегом, – я правда есть хочу, весь день на нервах. Плёткой два раза перепало, знаешь, приятного мало.

– Да тебя едва задело, хватит хныкать, – оскалился негр и дал мне подзатыльник, – если бы я ударил, ты бы уже не встал.

Я обиженно засопел, не признаваться же Рону, что я тогда так сильно испугался, что готов был расколоться и выболтать наш план.

– А вот и помощники к нам поспели, – радостно сказал нубиец глядя в темноту.

Я посмотрел в том же направлении, но ничего не увидел.

– Где? Кто? – пялился я в темноту в поисках тех, кого Рон назвал «помощниками».

– Да вон же, слепая курица, – ответил нубиец, тыча пальцем в темноту.

Ещё раз приглядевшись, я заметил двигающиеся тени. «Ну и зрение у этого чёрного дьявола», – с завистью подумал я.